Похоже, что времени на деконструкцию остается все меньше и меньше. Современная философия, как и психоанализ, вероятно, не могут довольствоваться «бесконечным анализом». Если о Деррида пристало говорить в течение 90 минут, то есть два полных тайма (а именно так предлагает поступить Пол Стретерн [1]), возникает вопрос – даст ли судья дополнительное время?
По ходу написания этой заметки, выяснилось, что Office 2003 знает « Derrida ». Для тех, кто видимо тоже слышал «Деррида», возможно знает о существовании этого философа и хочет «освоить» культурные содержания, подписаные «Деррида», чтобы потом употреблять «Деррида» без кавычек, вышла эта книжица. Вряд ли ее приобретет тот, кто ни разу в жизни не слышал эту странную фамилию. За много лет работы в книжном, не помню ни одного случая, чтобы подобного рода литературу (вроде «Гегель в комиксах») покупали бы в учебных целях, как правило – в познавательных. А еще чаще – в целях дидактики, берут преподаватели. Студенты же предпочитают как раз иную литературу в качестве «шпор» - «обрезанные» варианты учебников. Такая литература – «короче, яснее и по-французски (-итальянски, -русски, -английски)», давно уже стала собственно философским жанром. (Декан Философского факультета МГУ проф. Миронов назвал бы это поп-философией, что правда не мешает ему самому читать популярные лекции о марксизме (Миронов В.В. Философия и метаморфозы культуры. М., 2005 Глава 6, §3 п.3.1 От любви к ненависти: о судьбах марксизма в России)). Конечно же, это большое искусство либо изложить содержание какого-либо учения, либо продемонстрировать собственно философскую работу так, чтобы в погоне за простой и доступной формой не унизиться.
Примером такого рода работы, как мне кажется, является книга Джима Хенкинса «Философия. Притворись ее знатоком» (СПб., Амфора, 2001). Несмотря на то, что ее издали в «блеф-серии» и ее потенциальный читатель – это профан, который хочет произвести впечатление человека философствующего, даже на профи она поизвела впечатление. Когда я ее принес на кафедру, не оказалось ни одного преподвателя, который бы негативно отозвался об этой работе, и это при том, что кафедра на которой я тогда числился, была весьма разнородна. Автор, будучи философом-аналитиком, тем не менее обнаружил весьма неплохое знание континентальной философии и, более того, все, что написано об истории философии до Рассела и о европейских современниках, выполнено с большим пиететом. Книга представляет собой небольшой сборник анекдотов из философии (в стиле: Витгенштейнов было два: ранний и поздний; это совершено разные люди и друг к другу они отношения не имеют), но не делает из самой философии анекдот. Хенкинс нашел очень интересный ход для того, чтобы представить философию: то, что он пишет, вызывает у профессионала на лице понимающую улыбку, тогда как для дилетанта вполне себе дидактично. К примеру, противопоставление главы «Жизнь философов» главе «Смерть философов» показывает как возможно выполнение философских ходов в folk -материале и демонстрирует то, как о философии для нефилософов можно говорить по-философски учитывая даже жанровые ограничения.
Ситуация с брошюрой о Деррида несколько иная. Создается впечатление, что написана она в качестве популярного введенния к ПСС Деррида для философских 3-х стран (то есть для нас, если позволить себе злую шутку). Стратегия, которую выбирает автор, в данном случае ирландец, напоминает такую: «те, кто говорит о смерти автора, чаще всего первые в очереди за гонораром в кассу». - Зачем это надо читать, ведь на самом деле все не так! В целом отношение к Деррида у автора примерно таково: это что-то вроде Вуди Аллена от философии, разница только в том, что это по-французски да и, к тому же, несмешно (см. с.7).
Текст начинается так: «факт, что Деррида родился в Алжире в 1930 году, неподвластен какой бы то ни было деконструкции» (с.9). Даже если не учесть все медитации Деррида о дате как таковой, тема «рождения Деррида» - когда же собственно появился на свет «тот самый Деррида», чью мини-биографию мы читаем, тем не менее оказывается вплетена в интригу первых страниц брошюры. Автор двигается в стандартой схеме биографии поиска «того самого» события, что из маленького смышленого еврейского мальчика в итоге сделало знаменитого маньяка, ой, простите, философа. Кто виноват, что Деррида – это философ? То ли нацисты, то ли алжирцы, то ли футболисты – непонятно. Лично я считаю, что последние. Ведь и Камю, и Хайдеггер профессионально играли в футбол. Деррида тоже мечтал быть центрфорвардом.
Вообще, чтение подобной литературы открывает массу нового и интересного. Особенно рекомендую эту книгу феноменологам – для приобретения оригинального взгляда на творчество Гуссерля. (сс. 15-22).
Обыкновенно, человек, который пишет о ком-то представляя его, невольно проникается к своему персонажу симпатией, будь то даже Чикотило. Но здесь, в книге, мы сталкиваемся с принципиальной позицией: «...антифилософы Деррида, Хайдеггер и иже с ними...» (с.26), заявленной уже в самом начале. Автор воспроизводит вполне академическую реакцию на труд Деррида: «Доказав, что истины не существует, он тем самым утверждает, что и его доказательства не являются истинными» (с.27), причем сам не будучи фигурой, целиком ангажированной академическими структурами. Основной тезис Стретерна – деконструкция опасна для жизни (с.27).
Продолжу цитирование: «Деррида поставил себе цель уничтожить «письмо» вообще, доказав, что неизбежно оно будет ложным. Одной рукой писатель пишет, а другая что делает в это время?» (с.30). Не оставляет ощущение, что Деррида, в таком изложении, просто какой-то придурок, да и вся французская философия от него недалеко ушла. Разумеется, сам Стретерн тоже философ. Но он – философ приличный. И дело философии – науке помогать, например замечательным дисциплинам вроде метеорологии или психоанализа (с.27). Правда, как оказывается, есть и в науке «партизаны» деконструкции, которые «деконструируют» науку легитимно, вроде Геделя, или контрабандой, как Бурбаки (с.69). Деррида также противопоставляется «честной» философии, вроде той, которую «развивал» Витгенштейн.(с. 70). Есть довольно много мест в тексте, в которых автор брошюры более-менее сносно излагает если не содержание работ Деррида, то хотя-бы стратегию. Однако, понять то, что он пишет и реконструровать мысль, заранее не будучи с ней знакомым, оказывается проблематично.
Ко всему прочему, Деррида вдруг оказался врагом математики (см. сс.:37-38). И еще – он враг того, чтобы считать, что такой факт как холокост имел место (с.41): Стретерн так часто примером научной истины выставляет холокост, что кажется, будто Деррида готов утверждать, что никакого массового уничтожения евреев не было и в помине.
Общая логика аргументации Стретерна не оригинальна: все, что пишет Деррида – это ложь и бред. А если вы вдруг видите там что-то не ложное, то это уже и так всем известно, лет этак 200. Приличная публика: «Юристы и политологи восприняли теории Дерриды как шутку» (с.48).
Генезис идей Деррида Стретерн находит в реакции на политический кризис во Франции середины 60-х а также в реакци на «формализованую» систему образования. Только в рамках истории интеллектуального сопротивления истеблишменту идеи Деррида оказываются понятными и уместными. Философия Деррида – это не более, чем политический идиом новейшей Франции, всякое преодоление границ деконструкцией по меньшей мере итог недоразумения. Причем это касается также и языковых границ. Английский язык и все, что на нем, оказывается, по версии Стретерна, закрытым для деконструктивистской практики.
Тезис о том, что «все есть текст» Стретерн трактует как то, что «в постструктурализме всякое знание полагается текстуальным» [2] (с.57), что означает, что «и история, и психология, и философия, и антропология имеют дело не столько с концепциями, сколько с рзличным употреблением слов» (с.57). Не избегает Деррида, как обычно, обвинений в чрезмерной нарочитой запутанности и, как следствие, бессмысленности, что, разумеется крайне плохо и неприлично для респектабельной мысли. А если что-то там у философа непонятно, то, разумеется «он там чего-то накрутил только потому, что сказать на самом деле ему нечего. Ведь если есть, что сказать, то надо говорить это ясно, а если сказать нечего, так молчи вообще»!
Что удивило лично меня, так это то, что траектория критики Деррида западным профессором совпадает со стратегиями реакции на деконструкцию вплоть до деталей. В том числе, профессура не стесняется в выражениях, при описании «антифилософии этого французского еврея». И если факт склонения фамилии Деррида в русском переводе можно трактовать и как произвол переводчика или редактора, который в равной степени может быть как фактом незнания контекста, так и примером обратного, как симптомом отношения к Деррида со стороны русского издания, так и дополнительной демонстрацией, подчеркиванием ими отношения автора к фигуре Деррида, то употребление не вполне политкорректного термина «педераст» (с. 73) (правда в отношении к Ж. Жене) вряд ли является тем, что случайно “ found in translation ”.
Эта брюшюра, в итоге, тем не менее вполне может носить имя «Деррида», (именно «Деррида», в кавычках), хоть и изображает только кариткатуру (куда более не соответствующую самому Деррида, чем та, оттиск которой размещен на обложке), но карикатуру, которая полностью отражает академическую рецепцию деконструктивизма. Не исключено, что именно в таком виде наследие Деррида войдет в мировую философию, или, по крайней мере, в курсы по истории философии второй половины ХХ века. А потому понятно, в связи с чем академическая реакция на смерть Жака Деррида (2004) напоминала поминки по Финнегану.
[1] Пол Стретерн «Дерида за 90 минут» М., АСТ: Астрель, 2005 (104с.) (Paul Strathern. Derrida in 90 minutes, 2000).
[2] Ср: в постмодернизме «...происходит сужение области исследуемого – текстом. Вся палитра фактов, явлений и т.д. рассматривается через их текстовое выражение, и лишь текст как самостоятельный объект подвергается анализу» (Миронов В.В. Философия и метаморфозы культуры. М., 2005,с. 119).
Дата публикации: 21.08.05
Проект: АнтиАфиша
© Данилов В. 2005